Иван IV видел лишь один способ спасения Шах-Али — с помощью военной силы. Именно на это намекали казанскому правителю Микулинский и Адашев, а в феврале 1552 г. ему сообщил об этом Иван IV. Шах-Али в ответ заявил, что «ему никакъ бусурманьского юрта не порушить», и 6 марта 1552 г. он отбыл из Казани в Свияжск с князями и мирзами. Они были тепло приняты Иваном, который окружил своего протеже почетом, но тот никак не мог вернуться в Казань. Тогда Иван поручил двум своим лучшим полководцам (Микулинскому и Серебряному) захватить город, однако сделать этого не удалось.
Власть в Казанском царстве перешла к антимосковской партии, пригласившей на престол астраханского царевича Ядыгар-Мухаммеда. Таким образом, еще одна попытка установить приемлемый modus vivendi (образ жизни, способ существования) между Москвой и Казанью была сорвана. Казалось, оба государства вновь возвращались к скрытому противостоянию, существовавшему уже почти сто лет. Однако водворение в Казани энергичной антимосковской группировки делало для Ивана IV бессмысленным удержание свияжских земель. Пришло время навсегда покончить с вызывающим проблемы опасным соседом.
В апреле 1552 г. Иван IV проинформировал о своих намерениях Боярскую думу и не встретил там понимания. Оппоненты царя опасались возможного конфликта с Крымом и Ногайской ордой, но, видимо, здесь просто сказался недостаток патриотизма. Московское войско состояло тогда в основном из «служилых людей», вотчинников или помещиков, обязанных по первому призыву идти на войну и поставлять ратных людей; профессионалов в армии было мало. Поэтому «служилые люди» шли воевать неохотно. Замечательно в этом отношении дошедшее до нас письмо архиепископа Новгородского Федосия к одному из крупных московских бояр в период повторных войн Ивана IV против Казани. Это образчик малого энтузиазма детей боярских, призываемых к ратным предприятиям.
Поскольку Боярская дума состояла главным образом из представителей того класса людей, от которого требовались максимальные жертвы, она не хотела войны. Частные интересы вступали в противоречие с интересом общим. Несколько лет спустя в знаменитой полемике с князем Андреем Курбским Иван IV с горечью и возмущением напомнит ему отношение царских советников к вопросу о войне с Казанью.
Возможно, вам также будет интересна статья: История подвига Ивана Сусанина
Перед нами — первый в русской истории конфликт между программой «имперской» и ей противоположной, «малодержавной». Первая дальновидно и энергично защищается главой государства; вторая, с пассивной инертностью, верхним слоем народа. В позднейшие времена оппозиция станет более демократической, но монархия до конца останется верна политике имперской.
Этот коренной конфликт является, вероятно, причиной и энергичных усилий Ивана IV — оправдать свою политику перед тогдашним общественным мнением. Выдвигаемые им тезисы носят отпечаток идей, имевших хождение в Европе со времен папы Урбана II и крестовых походов, но сохранивших еще некоторую свежесть: конфликт с Казанью изображается как борьба веры с «неверными», христиан с «сарацинами». Термин «сарацины» часто употреблялся в московских официальных доКументах. Иван IV ищет и добивается таким путем поддержки духовенства; духовенство становится распространителем его идей. Даже архиепископ Новгородский Феодосий, который — как выше сказано — всячески способствовал, чтобы «отъ казанские службы… оставили» детей боярских, вынужден был послать царю торжественное благословение по случаю его похода.
Но главным поборником активной политики против Казани выступил митрополит Московский Макарий. Он лично берет на себя защиту этой политики в различные моменты ее развития. В мае 1552 г. он пишет специальное обращение к войску по поводу захвата свияжских земель, а 13 июля 1552 г. благословляет Ивана IV на взятие Казани. Развиваемые митрополитом мысли вполне совпадают с идеями, выдвигаемыми Иваном IV: он выступал за священную войну против нехристей, которые «всегда неповинне проливающихъ кровь християнскую и оскверняющихъ и ра-зоряющихъ святыя церкви». Тут несомненно преувеличение: не имеется никаких подтверждений, чтобы казанские татары того времени действительно «оскверняли и разоряли» русские церкви. Но таков уж был «заказ» официальной пропаганды в то время
Решение идти походом на Казань было окончательно принято в апреле 1552 г. Немедленно было собрано войско. Полки, сосредоточенные под Свияжском под начальством самого царя Ивана, подошли к Казани и обложили ее в августе. Казанское войско, состоявшее из татар и черемисов, защищалось храбро, но русские были значительно лучше вооружены и овладели городом 2 октября. Царь казанский был взят в плен, все активные защитники уничтожены.
Так завершилась вторая стадия завоевания Казанского государства: после свияжских земель столица и непосредственные ее окрестности оказались в руках Москвы.
Но завоевание страны далеко еще не было закончено. Взятие Казани и уничтожение татарского войска не прекратило сразу существование могущественной и обширной державы, подобно тому, как строительство Свияжской крепости и клятва верности, принесенная населением «горной стороны», не означали окончательного присоединения Правобережья Волги.
Вероятно, первоначально разгром соседа казался Ивану IV и его воеводам легким и неизбежным. В начале января 1553 г. отправлявшемуся послом в Литву Никите Сущеву было приказано говорить, что после взятия Казани ее наместником назначили одного из воевод Ивана IV, а «всякие люди казанские» принесли ему клятву. В конце января Иван IV сообщал ногайскому правителю, что по Божьей милости взял Казань; в феврале, обращаясь к митрополиту Макарию, он объявил ему, что «изо всехъ казаньскыхъ пределъ вси земьские люди» ему подчинились и обещали платить дань. Успех первых попыток проникнуть в глубь страны сразу после взятия Казани в какой-то мере оправдывал этот официальный оптимизм.
В декабре 1552 г. в Москву дошли неприятные известия. Приграничные воеводы (в Василе на Суре) доносили, что местные жители напали на речной военный караван. Тогда Москва приказала свияжскому воеводе князю Петру Шуйскому — который, участвовал в захвате Казани — наказать нападавших. Расправа была суровой. Идя по горной стороне к реке Цивиль (впадает в Волгу между Сурой и Свиягой), Салтыков схватил и казнил бунтовщиков — либо на месте, либо в Свияжске. Одновременно первый казанский воевода князь Горбатый сделал то же самое на «Арской стороне», где восстали многие татарские «князья». Захваченные командиром русского отряда Казариновым, они были повешены в Казани.
В марте 1553 г. сопротивление вспыхнуло с новой силой, и казни уже не помогали. Восстание началось на землях между Волгой и нижним Прикамьем с убийства прибывших туда московских сборщиков подати. Восставшим, которых возглавляли сейид и один из князей, удалось поднятьарские земли, находившиеся северо-восточнее Казани, где они спешно построили крепость на камском притоке Меше. Разгромив выступивших против них московских стрельцов и казаков, повстанцы развернули наступление под Свияжском. Петр Шуйский направил против них Салтыкова, недавно жестоко подавившего волнения западнее Свияжска, но тот был разбит и попал в плен. Это стало для Москвы большим потрясением, ибо Салтыков принадлежал к старинному роду Морозовых и был очень известным в стране человеком стало ясно, что достижения 1551-1552 гг. были утрачены и теперь требуется новая война.
Она длилась четыре года и стоила Москве больших жертв. Курбский утверждает, что «толикое множество в то время погибе войска хриетиянскаго, биющеся и воюющеся с ними безпрестанно, иже вере неподобно». Возможно, он сгущает краски, но бесспорно, что за третий этап завоевания русские заплатили дорогую цену.
Возможно, вам также будет интересна статья: Переяславская рада 1654 года и ее основные решения
Иван IV, встревоженный ситуацией (на Боярской думе, созванной в Москве в сентябре 1553 г. в связи с литовскими делами, он признал, что «ныне казанские люди еще не поукрепилися гораздо»), в мае-декабре 1553 г. начал наращивать военное присутствие в Свияжске и в Казани; хотя формально это готовилось против луговой стороны и «арских людей», сам поход начался лишь в октябре 1554 г. с целью завоевать заселенные черемисами земли нового Свияжского уезда. В апреле 1555 г. воеводам Мстиславскому, Яковлеву и Токмакову удалось окончательно покорить земли, лежащие при впадении Ветлуги в Волгу. Черемисская столица Чебоксары была превращена в крепость.
Некоторое время русские совершали небольшие вылазки из Казани против непокорных татарских князей, в которых вместе с москвичами часто участвовали татары и их принявшие крещение соплеменники (так было, например, в октябре 1554 г. и марте 1555 г.). Русские воеводы Казани и Свияжска (соответственно, Глинской и Воротынский) хвастались перед Москвой своими успехами, которые на самом деле были весьма скромными.
В мае 1555 г. военную и гражданскую администрацию Казани возглавил энергичный князь Петр Шуйский, о делах которого в Свияжске в 1552 и 1553 гг. уже упоминалось. При нем военные действия активизировались. Видимо, по его инициативе русское войско в Казани в сентябре 1555 г. возглавили опытные воеводы, начавшие решительные акции против луговой стороны. Но зимой 1555/56 г. им не удалось достичь успеха на севере края и в Прикамье, и вскоре они были отозваны в Москву, а Шуйский продолжил борьбу. В апреле 1556 г. он отправил против восставших, захвативших волжско-камское междуречье, боярина Петра Морозова, который сжег их главный оплот. В мае следующего года он уничтожил на «Арской стороне» один из очагов восстания, захватил пленных и вернулся в Казань. В июле 1556 г. войско Морозова дошло до среднего течения Вятки. К тому времени полки Шуйского установили русскуювласть в районе Меши. В апреле 1557 г. в низовьях Камы была построена крепость Лаишев, призванная защищать эти земли от вторжений с юга ногаев.
Тем временем свияжский и чебоксарский воеводы подавляли остатки сопротивления луговой стороны.
Донесения Шуйского в период его наместничества и отчеты свияжского и чебоксарского воевод, поступавшие в Москву летом 1557 г., позволяют сделать вывод, что Иван IV «дело казанское въ конечно смирение привелъ и бедным христианомъ свободу на векы учинилъ». Всякое неповиновение русским было подавлено. И хотя они еще не проникли на окраины ханства, а на захваченных ими землях вспыхивали мелкие восстания, Казанское государство как политическое образование перестало существовать. Теперь Москва могла заняться обустройством его территории.
Новости СМИ2
