Несмотря на растущую популярность и финансовый успех модных журналов, издательское дело в царской России оставалось трудным предприятием. Как мы уже видели, правительственные цензоры продолжали контролировать журналы и их содержание. Определенную проблему представляла и зависимость изданий от иностранных источников модных новостей. Оба этих фактора оказали влияние на развитие модной прессы во второй половине XIX века. Новые правительственные решения относительно цензуры, появившиеся в 1865 году, лишь незначительно затронули модные журналы. Как и раньше, издатель должен был получать разрешение Главного управления цензуры на любое свое действие. Изменения в формате или ценовой политике также требовали согласования с правительственными структурами. Единственная крупная уступка издателям модных журналов заключалась в том, что некоторые из них получали разрешение публиковать гравюры и литографии, не запрашивая одобрения Главного управления цензуры . На фоне все возрастающей конкуренции модной журналистики, когда издатели старались идти в ногу с постоянно изменяющимися стилями, возможность публиковать модные литографии одновременно с их выходом в Европе имела большое значение, так как подтверждала роль России как активного участника мира европейской высокой моды.
Цензура в России
Разрешение печатать модные иллюстрации без предварительного согласования освободило издателей лишь от одного аспекта правительственного надзора. Во второй половине XIX века русские редакторы, как и их европейские коллеги, печатали в журналах как развлекательные, так и серьезные литературные произведения. Однако по поводу многих публикаций им приходилось сталкиваться с правительственными цензорами. Вечно подозрительное российское правительство пыталось предотвратить появление любых историй, в которых оно выступало бы в невыгодном свете или которые могли вызвать социальное возмущение. По этой причине в 1869 году цензоры отказали издателю «Нового русского базара» в просьбе разрешить публикацию главы из книги «Об угнетении женщин» Джона Стюарта Милля . В 1885 году тому же журналу запретили печатать историю под названием «Лондонское общество», рассказывающую о взаимоотношениях королевы Виктории и ее двора . Два года спустя цензоры сочли историю об участии молодой женщины во Французской революции «неподобающей модному женскому журналу» . Все эти сочинения были взяты из европейских модных изданий. Запрет на их публикацию ясно свидетельствует о желании правительства ограничить обсуждение любого вопроса, имеющего отношение к политике, даже если описываемые события происходят в Западной Европе. И действительно, единственным связанным с политикой вопросом, регулярно освещавшимся в модных журналах, был вопрос о реформе женской одежды. Легко понять нервное отношение цензоров к политическим статьям. Увы,
с неменьшей подозрительностью они относились к рассказам — неотъемлемой составляющей дамских изданий. Прекрасной иллюстрацией может служить запрет на публикацию рассказа «Месть ксендза». В этой истории встречаются типичные мотивы женских готических романов. Вкратце сюжет выглядит так: красивую русскую графиню выдают замуж за человека намного ее старше. Она глубоко несчастна и мечтает о лучшей доле, но однажды влюбляется в молодого русского дворянина по фамилии Дорин. Их связь завершается рождением ребенка, которого отдают польскому ксендзу на воспитание. Священник забирает ребенка в Польшу, где воспитывает его в ненависти ко всему русскому.
В 1863 году во время польского восстания русский отец и его польский сын встречаются на поле битвы. Юноша захвачен в плен и приговорен к каторжным работам, но в тюрьме разбивает голову и умирает. Тогда ксендз открывает Дорину, что погибший пленник был его сыном, отчего тот вскоре сходит с ума.
По словам Амалии Андреевны Лишке, в 1874 году издававшей «Новый русский базар», этот рассказ изображал повседневную жизнь России и Польши и не представлял угрозы правительству. Не назывались в нем и реальные участники Польского восстания. Лишке упоминает и о том, что описание Польского восстания взято из книги, одобренной цензурой в 1868 году. Но цензор Смирнов утверждал, что это рассказ не о повседневной жизни, а о Польском восстании, и такого рода истории не подобает печатать в дамском журнале с большой читательской аудиторией. Главное управление цензуры поддержало решение цензора и напечатать рассказ не разрешило .
Новый русский базар
Правительственные цензоры были готовы найти вольнодумство даже в самой мелодраматичной истории. В описанном нами случае Смирнов явно не хотел, чтобы на страницах женского журнала появилась история, освещающая некрасивую роль России в Польском восстании и вызывающая симпатии к полякам. Единственно по этой причине он считал себя обязанным запретить ее публикацию, зная, что его начальство одобрит такое решение. Недовольство также могло вызвать и то, что в рассказе несчастливая в браке женщина заводит связь на стороне, что вступало в конфликт со взглядами русского правительства на семейную жизнь. Если это, как утверждает Лишке, история из повседневной жизни, то, как же она характеризует семейные отношения в царской России? Этих причин было достаточно, чтобы ни этот рассказ, ни ему подобные не увидели свет.
Однако не только литературные произведения вызывали недовольство властей. Издатели зачастую иллюстрировали публикации репродукциями известных картин или другими рисунками, что делало журнал более красочным. Изначально получить разрешение на воспроизведение картин было очень сложно. Так, в 1871 году Гоппе получил отказ, но девять месяцев спустя ему, наконец, было разрешено опубликовать репродукции известных полотен. К 1890-м годам такие литографии стали неотъемлемой частью литературного раздела модного журнала. Любопытно, что против многих иллюстраций модных журналов выступали церковные власти. В 1882 году «Модный свет» опубликовал репродукцию иконы Казанской Богоматери. Константин Победоносцев, обер-прокурор Священного Синода, написал возмущенное письмо в Главное управление цензуры. Он утверждал, что журнал может публиковать толькорисунки платья и шитья, к тому же публикации любых религиозных изображений, включая образ Казанской Богоматери, должен разрешать комитет духовной цензуры. Министр внутренних дел лично ответил Победоносцеву.
Журнал «Модный Свет»
Он поддержал решение своего цензора разрешить публикацию святого лика, утверждая, что «Модному свету» позволено размещать изображения святых в разделе шитья. Многие читательницы использовали священные образы, чтобы вышивать полотна для православных литургий. Образ Казанской Божией Матери был разрешен к публикации именно с этой целью и размещался отдельно от модных офортов. Однако министр согласился, что с этого момента образы святых не будут появляться в периодических изданиях без одобрения церковных властей. Можно назвать еще, по крайней мере, три случая, когда церковные власти критиковали появление религиозных изображений на страницах модных журналов. В отличие от Западной Европы, где религиозные образы использовались для поддержания традиционного образа семьи, в России религиозные власти запрещали помещать рядом светские картины и изображения святых. Модные журналы были символом уродливого материализма, а православная церковь стремилась поддерживать жесткое различие между светским и духовным началами.
Возможно, вам также будет интересна статья: Становление современного модного журнала
Эти столкновения с государственными цензорами слегка проясняют пред-ставление царского правительства о модной прессе. В 1897 году Петербургский комитет цензуры утверждал, что цель модных журналов — «служить вопросам моды, вопросам одежды, вопросам домашнего хозяйства, домоводства и гигиены». Такое определение не допускало обсуждения политики или социальных вопросов на страницах дамских журналов. Поэтому перед их редакторами стояла сложная задача. С развитием рынка модной прессы во второй половине XIX века редакторы и издатели хотели печатать материалы, которые помогали бы привлечь больше читателей. Но в то же время им нужно было соответствовать заданным правительством стандартам. Как правило, журналам удавалось достичь баланса. Они продолжали раздвигать границы дозволенного, но вместе с тем старались воздержаться от обсуждения политических или социальных вопросов, которые могли раздражать государственных цензоров.
Правительственная цензура печатных изданий продолжалась вплоть до революции 1905 года. В дальнейшем издатели по-прежнему запрашивали разрешение на создание нового или на покупку убыточного журнала, но цензура над рассказами и иллюстрациями уже не осуществлялась. Несмотря на полученные свободы, формат модных журналов остался практически неизменным. Издатели открыли для себя успешную формулу, соединяющую моду и литературу, иллюстрацию и текст. К началу Первой мировой войны их усилиями был создан современный русский журнал, который мало чем отличался от европейского.
Новости СМИ2
